Проблема заключалась в том, что Лондон уже давно был перенаселен и жители его задыхались в тесноте построек. В середине XVI в напряжение частично сняли указом о закрытии монастырей. Это не только отдало городу огромные участки земли вокруг монастырей, конфискованные у Церкви, но и высвободило Лондон из тисков этих земель, прежде сжимавших его со всех сторон. Множество церковных зданий перешло во владение богатых горожан, которые переделали их в особняки, сады были отданы под застройку, часовни снесены или преобразованы в приходские церкви. Так, владения монахов Картезианского ордена в Западном Смитфилде сначала служили королевскими складами, а затем были подарены сэру Эдварду Норту, успешному юристу, который использовал средневековые каменные стены монастыря как основу для строительства своего великолепного особняка.
Здание на Ломбард-стрит с инициалами и гербом купца и финансиста Томаса Грэшема в виде золотого кузнечика.
Карта Лондона. 1572 г.
Таким же образом владения монахов Братства крестоносцев перешли в руки сэра Томаса Уайетта, поэта, хранителя королевской сокровищницы и близкого друга Анны Болейн. Уайетт построил здесь большой дом, снес церковь и на ее месте оборудовал теннисный корт. Церковь Святого Мартина (Сент-Мартин-ле-Гранд) приобрел перекупщик, который снес ее и построил пивную. Большая часть разбросанных построек небольшого монастыря кармелиток также была снесена, камень отвезен на телегах и продан, а место обители вскоре заняли небольшие дома, сдаваемые в аренду, таверны и мастерские бедных ремесленников.
Несмотря на то, что благодаря закрытию монастырей во владение Лондона перешли сотни новых зданий и многие акры земли, многие горожане были недовольны этим королевским указом. Одним из таких людей являлся отец Джона Стоу, чей небольшой домик находился на улице Трогмортон-стрит рядом с владением монахов-августинцев. Часть их собственности уже перешла в руки Томаса Кромвеля, сына пивовара, который стал секретарем Генриха VIII, генеральным викарием монастырей и с 1539 г. — лордом-казначеем. Не предупредив старика-портного, не заплатив никакой компенсации, дом Стоу частично разобрали и перетащили на 20 футов в сторону, чтобы можно было расширить сад Кромвеля.
Некоторые из августинцев, чье жилище присвоил себе Кромвель, переехали на континент и поселились в тамошних монастырях; но многие, нарушив обет безбрачия, последовали примеру монахов и монахинь из других монастырей страны — зажили жизнью обычных мирян, женились, завели детей и тем усугубили и без того сложное положение перенаселенного Лондона.
Проблема становилась все острее из года в год, так как в Лондон ежегодно приезжали иностранцы, бежавшие от преследований Католической церкви на родине или желавшие воспользоваться теми преимуществами в поисках насущного хлеба, которые мог дать им крупный город. А именно таковым и являлся Лондон — один из ведущих торговых центров Европы.
