После 1820 г. в застройке Блумсбери значительной фигурой становится молодой архитектор Томас Кабитт. Он застраивает Воберн-Плейс, часть площади Гордон-сквер, большую часть Тэ-висток-сквер, а также Воберн-Вок, Гордон-стрит, Эндсли-стрит и Эндсли-Плейс. Но его деятельность не ограничивается районом Блумсбери.
Еще до работ здесь он построил лома в Хайбери, Сток-Ньюингтоне и Кэмден-таун. А в 1820-х гг. он сообразил, какие перспективы открываются в поместье Гросвенор после строительства Букингемского дворца, взял в аренду болотистые участки земли позади дворцовых садов и принялся осушать их.
Вскоре стала приобретать знакомый нам облик площадь Белгрейв-сквер, одна из самых больших в Лондоне. Большинство домов на ней были построены по проектам Джорджа Басеви, талантливого ученика сэра Джона Соана, позже создавшего проекты площади Терло-сквер и Пэлэм-Плейс в Кенсингтоне.
В 1827 г. началось строительство площади Итон-сквер, протянувшейся до Ханс-таун — поместья, которое образовалось в 1770-х гг. на земле, арендованной у лорда Кадогана Генри Холландом. Свое название оно получило в честь сэра Ханса Слоуна, врача и коллекционера, чья дочь вышла замуж за Кадогана.
В Белгрейве (виконтом Белгрейвом являлся граф Гросвенор), как и в Блумсбери, со вниманием к малейшим деталям трудился Кабитт. Его работа не шла ни в какое сравнение с небрежной отделкой особняков Нэша в Риджентс-парке, скрытой за красивыми фасадами. Имя Кабитта становилось синонимом качества и надежности.
Далеко не все строители улиц с такими ломами заслужили подобную славу. В новом столетии эти улицы протянулись в глубь сельской местности на север и восток, а после строительства новых мостов через Темзу — на юг к Стоквеллу, Брикстону, Кеннпнгтону, Камберисллу и Пекхэму.
В последние годы XVIII в. и в начале следующего были удачно застроены несколько небольших поместий: в районе Паддингтона — поместье лондонского епископа, поместье Нью-Ривер-Кампани возле Миддлтон-сквер, поместье Ллойд-Бейкер к северо-востоку от Грейз-Инн и некоторые, не столь известные в Айлингтоне.
Однако большинство домов, беспорядочно разбросанных вдоль проселочных дорог за пределами плотно заселенных районов, были плохо спроектированы и плохо построены. Ряды домов или группы отдельно стоящих коттеджей, фабрики и мастерские, пивоварни, склады, конюшни и таверны располагались хаотически, выходя задней стороной в заросли крапивы, на пустошь или, например, к кирпичному заводу.
Чем дальше уходили эти ленточки домов на открытые пространства полей, тем активнее шло строительство. Нельзя сказать, что это все тот же Лондон, однако эти пригородные районы, сохраняя свои особенности и существуя изолированно на протяжении жизни одного поколения, в конце концов безжалостно поглощаются растущим городом.
Характерные примеры этого — Сомерс-таун, возникший в 1786 г. на земле лорда Сомерса, Кэмден-таун, появившийся в 1791 г. на землях лорд-канцлера Кэмдена, из прочих — Волверт-Нью-таун, Эйджер-таун, Бромли-Нью-таун, Пентонвилл.
Но несмотря на быстрый рост новых пригородов и приводящих в уныние застроек вдоль дорог, нетронутая сельская местность все еще находилась неподалеку. Торговцу, контора которого располагалась на Ломбард-стрит в самом центре Сити, нужно было проехать всего лишь милю в экипаже на север или юг, чтобы добраться до незастроенных полей и тихих деревень.
Он мог соорудить виллу и разбить сады на многие акры земли в Чизвике, Хэммерсмите, Паддингтоне или Пекхэме; мог жить в прекрасном доме на деревенской улице в Хэмпстеде, Хайгейте, Тоттенхэме или Хэкни; он мог также построить себе сельский дом, живописный коттедж в готическом стиле — миниатюрный вариант крытого соломой коттеджа Ройял-Лодж, который Нэш создал для Георга IV в Виндзоре.
