Мы не знаем, оставался ли Лондиниум заброшенным и безлюдным местом, где лишь немногие обитатели среди пустырей и обвалившихся строений пытались найти средства к существованию, или же, что более вероятно, достигнув какого-то соглашения с захватчиками, жители смогли обеспечить себе некое независимое существование. Однако достоверно то, что в 604 г. город сумел вернуть свое былое значение, в связи с чем святой Августин учредил там епархию, поставив во главе ее епископа Меллитуса, монаха из Рима.
Меллитус вскоре обнаружил, что жители Лондона еще более неподатливы для доводов новой религии, чем стойкие язычники Кентербери, с которыми столкнулся сам святой Августин. В Лондоне был заложен кафедральный собор, посвященный святому Павлу, но когда покровитель Меллитуса, христианский король Сиберт из графства Кент, умер, лондонцы изгнали епископа из города и снова спокойно стали молиться своим богам.
За первые 500 лет своей истории Лондон уже выработал характерные черты — непреклонный консерватизм и гордую независимость. Как во времена Римской империи Лондиниум не был ни столицей племен (как Кентербери и Киренчестер), ни колонией (как Колчестер или Йорк, где основались бывшие легионеры, которые составляли резерв войск, используемых в беспокойные времена), так и в ранний период саксонского правления Лондон находился в стороне от административной и юридической системы страны в целом.
Когда датчане в 851 г. захватили Лондон, они сожгли его и разрушили практически все, что оставалось с римских времен. Разорение было ужасающим; однако и тогда город сохранил свой дух и характер. Король Альфред, боровшийся против датских захватчиков, понимал, что восстановление Лондона является жизненно важным для всего королевства.
Альфред знал, что Лондон должен быть отстроен не только как оборонительный пункт на Темзе, защищающий от нападений викингов с моря, но также и как база для наземных операций. В 883 г. здесь были воздвигнуты защитные сооружения. Оккупационные войска датчан изгнали из города, а стены перестроили, чтобы не дать им возможности вернуться. Лондонцы были хорошо подготовлены и могли выставить сильное войско. Губернатором стал зять короля Альфреда Этельред.
Чтобы побудить епископов, дворян и своих родичей принять участие в перестройке города, Альфред пообещал отдавать в собственность участки земли внутри городских стен тем, кто сможет восстановить прежнюю застройку на этих территориях. Ведь горожанам нужны были удобные улицы, чтобы ходить на реку или к одному из двух рынков: Истчип-маркет, которым пользовались рядовые жители (теперь тут находится рынок Чипсайд), и Вестчип-маркет, обслуживавшему королевскую семью, чей дворец согласно христианской традиции находился поблизости от кафедрального собора.
При короле Альфреде, Этельреде и его преемниках город Лундунтаун, как называли его в те времена, разрастался на север от реки, а также от центрального собора Святого Павла. Застраивались все новые участки, и новые владельцы заселяли их людьми из своих поместий и даже из других земель. Вероятно, во время правления правнука короля Альфреда Эдгара, в период между 957 и 975 гг., на месте сегодняшнего Винтнерс-Плейс основались виноторговцы из Руана, а несколько лет спустя вблизи ворот Лаугейт поселились немецкие купцы. После того как в 1016 г. лондонцы признали датского вождя Гната своим королем, в городе и поблизости осело много датчан.
Большинство датчан, что выбрали местом жительства городскую округу, расположились вдоль реки к востоку. Другие обосновались в районе за воротами Ладгейт, к западу, — там и сегодня можно увидеть церковь Сент-Клемент-Дейнз (Святого Климента Датского), которая расположена между Флит-стрит и Стрэндом. Несколько семей осели в районе Клэпхэм, чье название произошло от имени их главы Осгода Клапа; другие поселились на берегу реки Ли около Хэкни, который в те времена называли остров Хэкон.
В эти годы разрасталась южная часть города от Лондонского моста, усиливалось и ее значение как королевского района, который имел право на устройство ярмарки и рынок, а также приобрел репутацию, сохранявшуюся веками, — репутацию притона для грабителей, пьяниц и проституток.
Таверны, торговые прилавки и лачуги рыбаков в Зюдверке часто подвергались нападениям викингов, а также страдали от пожаров. Пожар оставался одним из главных бедствий и внутри стен Лондона, поскольку большая часть зданий саксонского города была построена из дерева — исключения составляли всего несколько домов богатых людей и некоторые церкви, например баркингская церковь Всех Святых.
В 961 г. жестокий пожар спалил первый собор Святого Павла; а 21 год спустя в огне погибла часть города от ворот Бишопсгейт до реки. Тогда сгорело и то немногое, что еще оставалось в Лондоне со времен Римской империи после нападения датчан в 851 г. Поскольку камень был в дефиците и его нужно было доставлять по реке из Кента или сухопутным путем по дороге из Мерстама (30 миль южнее), а лес имелся в большом количестве всего на расстоянии мили, город вскоре вновь «оделся деревом».
Приблизительно в 1060 г. Эдуард Исповедник оставил дворец Вордроуб возле собора Святого Павла, главную королевскую резиденцию в Лондоне, и перебрался в новый, вестминстерский дворец — на расстоянии полутора миль вверх по течению на запад. Здесь тогда шла перестройка монастырской церкви Святого Петра.
Вестминстер находился в то время на острове, называемом Торни («остров ежевики»), таком же как Челси («галечный остров»), Бермондси («остров Бермонда») и Баттерси («остров Петра») — островки в болотистой местности выше по течению реки.
Новый каменный дворец, возводимый вместо довольно убогого строения, где когда-то жил король Гнат, вскоре превратился в роскошное величественное здание со служебными пристройками, растянувшимися вдоль реки. Еще краше было аббатство, выстроенное поблизости, из камня, крестообразное в плане, по нормандской традиции с центральной и двумя западными башнями. Его освящение состоялось на Рождество 1065 г. — за несколько недель до смерти его благочестивого основателя.
В следующее Рождество 1066 г. в Вестминстере был коронован преемник Эдуарда Вильгельм, герцог Нормандский, только что завоевавший страну. Следуя примеру своего уже мертвого соперника Гаральда Годвинсона, которого Вильгельм победил за два месяца до этого в битве при Гастингсе, Завоеватель короновался в аббатстве, которое следующую тысячу лет неразрывно ассоциировалось с монархами Англии.
