Самым амбициозным проектом Барбона стала застройка нескольких полей, носивших тогда название Ред-Лайон-Филдз, расположенных между Грейз-Инн и поместьем графа Бедфорда — Ковент-Гарден.
Новая площадь Ред-Лайон-Сквер должна была стать привлекательным районом, где вокруг красивой площади с газонами и гравиевыми дорожками располагались бы изысканные дома с террасами и «проживали джентри и почтенные люди».
Но бесцеремонность методов строительства Барбона раздражала даже короля, чей путь часто пролегал по улице Теобальдс-роуд, находившейся в плохом состоянии, не говоря уже о юристах сообщества Грейз-Инн, которые предвидели утрату живописной местности вокруг поместья, как это случилось с их коллегами с другой стороны Холборна, потерявшими право на исключительное владение районом Линкольнз-Инн-Филдз.
Сотня джентльменов из Грейз-Инн выступила против рабочих Барбона. Последние какое-то время держались, бросая в юристов кирпичи. Однако вскоре джентльмены одолели рабочих, взяв двух человек в заложники. На следующий день Барбон в ответ устроил марш по полям, где уже были выкопаны котлованы под фундаменты его домов. Он возглавил толпу из 200 рабочих, шедших за ним с криками угроз и размахивавших шляпами. Барбон объявил юристам, что если будет вновь оказано сопротивление строительству, он приведет тысячу рабочих, которые уж точно удостоверят его права.
Ненадолго смирившиеся противники Барбона, видевшие неоспоримый успех его начинаний на Ред-Лайон-сквер, вновь «взялись за оружие», когда он принялся за строительство к востоку от площади — на участках земли, которые после долгих уговоров ему продала Корпорация Бедфорда. Дома на Бедфорд-роу, возведенные им, были удовлетворительного качества, хотя довольно грубы и дешевы. Но некоторые здания на Норд-стрит, Ист-стрит и Лэмбз-Кондуит-стрит явно строились в спешке и абы как.
Дело в том, что Барбон переоценил свои возможности — у него возникло много проблем с кредиторами. Он не мог продать незаконченные дома и был вынужден отдавать их своим подрядчикам в качестве платы. К 1694 г. его финансовое положение стало настолько напряженным, что получать прибыль было уже невозможно. Четыре года спустя он умер. В своем завещании он оставил указание, чтобы ни один его долг не был выплачен.
